Сухаревская площадь хранит память не только о знаменитом рынке, но и о Сухаревской башне, стоявшей когда-то на площади.
Сухаревой (или Сухаревской) башни нет на улицах Москвы уже более 70-ти. Однако с ней связано столько тайн и легенд, что память о ней, как о самом загадочном строении Москвы, жива до сих пор.
В том месте, где сквозь неё проходила древняя дорога на Суздаль, Ярославль, Владимир, были возведены Сретенские ворота, над которыми возвышалась башня с тремя боевыми площадками, накрытыми шатровыми крышами.
Сухаревская башня (или Сухарева) была построена в 1692—1695 годах на месте старых деревянных Сретенских ворот Земляного города — на пересечении Садового кольца и улицы Сретенка. Здесь, у этих ворот, в 1605-ом Лжедмитрий торжественно встречал последнюю жену Ивана Грозного, якобы свою мать. Здесь москвичи в 1613-ом встречали Михаила Романова, избранного царём на Земском соборе. Отсюда российские монархи отправлялись на богомолье в Троице-Сергиев монастырь.
Обычно рассказывают такую историю:
Своё название Сухарева башня получила в честь полковника Лаврентия Сухарева, чей стрелецкий полк в конце XVII века охранял те самые ворота столицы. В 1689 году Пётр бежал от своей сестры царицы Софьи в Сергиеву лавру, и полк Сухарева стал на защиту будущего царя. В благодарность за эту верность Пётр I, приняв престол, приказал построить на месте старых ворот новые, то есть башню со сквозным арочным проездом.
Рассказ о Сухаревой башне как воплощённой в камень императорской благодарности — легенда. Всё было совсем не так.
Стрелецкие полки селились в Москве слободами. Стрелецкие слободы, как и сами полки, как правило, называли по имени полковых командиров. В конце XVII века у Сретенских ворот несли службу стрельцы полковника Лаврентия Сухарева.
Стрелецкий полк Сухарева участвовал во всех важнейших событиях того времени. Но без лишнего рвения. Возможно, это связано с тем, что он был размещён далеко от Кремля. К стрелецкому бунту 1682 г., приведшему к власти царевну Софью, было причастно незначительное количество сухаревцев. В 1689 г. полк поддержал Петра I, но прибыл в Троице-Сергиев монастырь не в числе первых, о чём свидетельствует весьма скромная награда полковнику Сухареву.
После стрелецкого восстания 1689 г., жестоко подавленного верными Петру войсками, полк Сухарева был расформирован, часть стрельцов казнена, а стрелецкие семьи из Сухаревой слободы выселены. Но слобода своё название сохранила, передав его со временем башне, площади и переулкам.
Любая легенда, как бы она ни обращалась вольно с исторической действительностью, всё равно имеет своим источником конкретный исторический факт и конкретные события.
Действительно, был в истории Сухаревой башни такой факт, когда её обитатели продемонстрировали свою верность императору, произошло это в опаснейший для него момент, и они оказались тогда единственными в государстве его подданными. Совсем как в легенде. Однако прозаичней.
И произошло это не в конце XVII века при Стрелецком бунте, а в последний год первой четверти XIX века, когда восстали дворяне-революционеры — декабристы и трон пошатнулся не под Петром, а под Николаем I.
Распространившийся по Москве слух о восшествии на трон Николая I поначалу у московского генерал-губернатора князя Голицына вызвал сомнение в его достоверности, поскольку уже была принята присяга его старшему брату Константину. Но в то же время и встревожил, потому что вполне возможен был в нестабильное время междуцарствия государственный переворот.
В связи с привезённым повелением Николая I генерал-губернатор Голицын приказал приступить к принятию в Москве присяги новому императору в 8 часов утра 18 декабря и начать, как полагается, церемонию присяги в Успенском соборе высшим чинам, в других церквах и присутствиях всем остальным служащим.
Но тут стало известно, что в Москве, в нарушение правил и обычаев, присяга уже началась ночью 16 декабря до официального получения манифеста, и её приняла Московская команда Сухаревой башни.
Манифест о восшествии на престол и присяге рассылали из Петербурга несколько ведомств, в том числе Адмиралтейство. Его курьер достиг Москвы первым и вручил манифест начальнику Московского отделения Адмиралтейства, пребывающей в Сухаревой башне. Манифест требовал немедленного исполнения приказа, то есть приведения к присяге. Священник Троицкой в Листах церкви, который должен был провести присягу, несмотря на позднее время (было уже за полночь), поехал к митрополиту Московскому Филарету просить разрешение на проведение присяги. Митрополита разбудили, он с сомнением выслушал священника и велел прислать манифест, чтобы удостовериться в его существовании. Священник отправился за манифестом, Филарет же послал записку о его странном визите генерал-губернатору и спрашивал, как ему поступить.
«Странно было начать провозглашение императора с Сухаревой башни», — объяснял Филарет позже свои сомнения. Присяга обычно начиналась с главного храма России — кремлевского Успенского собора. Тем временем священник вернулся с печатным манифестом, оформленным, как положено, не вызывающим никаких сомнений в его подлинности, и митрополит разрешил проводить присягу. По уходе священника Филарет получил ответ от генерал-губернатора, который писал, что он манифеста не получал и, по его мнению, следует отказать начальнику Московского отделения Адмиралтейства в его просьбе. Но митрополит уже не мог последовать совету генерал-губернатора: в Сухаревой башне служащие Московского отделения Адмиралтейства первыми в Москве присягнули императору Николаю I.
Всего лишь неполные сутки, но зато такие, когда решалась судьба русского престола; солдаты, офицеры и чиновники Московской конторы Адмиралтейства были единственным в Москве подразделением, присягнувшим на верность новому императору.
На следующий год во время коронационных торжеств Николай I посетил Сухареву башню, но никакой особой благодарности служащим Московской адмиралтейской конторы он, как и Пётр I в свое время Сухаревскому полку, не выразил. Однако народная молва поправила исторический факт.
Самые ранние легенды Сухаревой башни рассказывают о знаменитом сподвижнике Петра I графе Якове Вилимовиче Брюсе. Граф Брюс в легендах предстает колдуном, чернокнижником, волшебником и в то же время замечательным учёным, изобретателем, умным, благородным и смелым человеком, не боящимся возражать самому царю. Надобно отметить, что народные легенды изображают Брюса с большой симпатией. Созданные в начале XVIII века легенды о Брюсе, как каждое произведение фольклора, в пересказах последующими поколениями рассказчиков дополнялись, перерабатывались, по-новому осмыслялись.
В 1920-е годы краевед-фольклорист Е. З. Баранов записал бытовавшие среди московского простого люда легенды о Брюсе и Сухаревой башне.
Вот одна из таких легенд:
«Их было трое умнейших людей: Брюс, Сухарев и Пушкин. Сухарев, значит, Сухареву башню построил; Брюс на небо летал, чтобы посмотреть, есть ли Бог, и вернулся; Пушкин тоже умнейший был господин, книги писал, все описывал, и чтоб люди жили без свары, без обмана, по-хорошему. «Вы, говорит, живите для радости». Им всем троим хотели поставить памятники. Это уж после, не при Петре Великом, при другом царе было. Три памятника хотели поставить, да царь воспротивился.
— Брюсу, — говорит, — не за что: он волшебством занимался и душу черту продал.
Вот как человека опорочили. И ведь напрасно, совсем зря. Зачем было Брюсу черту душу продавать? Умный человек и без нечистой силы, сам до всего дойдет. И волшебство он наукой взял. Да ведь у нас как? Озлился на человека — и давай его чернить. Вот и тут так, один царь невзлюбил Брюса, ну и другие цари, которые за ним были, той же дорожкой пошли. Вот от этого и не приказано было ставить Брюсу памятник.
И Сухареву царь не приказал ставить памятник.
— Какой, — говорит, — ему памятник надо? Есть Сухарева башня, и довольно с него.
А Пушкина царь все же одобрил.
— Он, — говорит, — умнейший был человек.
Поставили памятник Пушкину, и стоит он на Тверском бульваре у всех на виду.
Да ведь наш народ какой: иной-то тысячу раз пройдет мимо памятника, а спроси его: «Что за человек был Пушкин?» — «Не знаю, — говорит. — Не знаю…» Да ведь и я не знал, а как расспросил знающих людей, так и узнал. Вот и ты расспроси и послушай, что знающие люди скажут.»
Из книги «Гений русского сыска И. Д. Путилин. Рассказы о его похождениях». Знаменитый сыщик Путилин был специально приглашён из Петербурга в Москву для расследования престранного дела.
«В то время, когда русская публика с жадностью и с большим наслаждением набрасывается на чтение рассказов о таинственных похождениях заграничных сыщиков вроде Шерлока Холмса, Ната Пинкертона, Ника Картера и др., не мешало бы вспомнить о нашем русском, не менее их талантливом сыщике, оставившем о себе глубокую память среди современников… Прослужив более 40 лет, он ушел на пенсию в чине Тайного советника, со звездой Анны I степени…
… В Сухаревой башне появилось привидение, похожее на Петра Великого. Слухи слухами, но были даже очевидцы этого призрака — на крыше Сухаревой, у ее маленькой башенки стоял высокий человек в петровском камзоле-мундире. Длинные волосы, на голове тогдашняя треуголка, через плечо — портупея, сбоку шпага. Постоит, постоит, поглядит на Москву и скрывается. Московская полиция не в силах была справиться с этим мистическим явлением, и на помощь ей из Петербурга был вызван Путилин. Как говорится в сказках (но это быль), Иван Дмитриевич недолго «разбирался» с привидением. Им оказался некто душевнобольной Яновский, некоторое время назад исчезнувший из сумасшедшего дома. До попадания в «желтый дом» он сильно увлекался всевозможными легендами… Свой костюм петровских времен он брал на прокат в одной из мастерских. Каким-то невероятным способом он забирался на крышу Сухаревки и своим видом распугивал людей.»
Бывший офицер, тронувшийся умом после того, как от него сбежала жена, искал в башне клад Брюса, в котором находится приворотный эликсир. А так как клад заговоренный, то получить его можно, только представ в образе Петра Великого.
И вот ещё несколько легенд:
В Сухаревской башне располагался так называемый Рапирный зал, где можно предположить, учили фехтованию. Предание гласит, будто в нем проходили тайные заседания некоего общества Нептуна, председателем которого был Лефорт, а первым надзирателем - Петр I. История от нас скрыла происхождение и истинную цель этого тайного общества. Однако была в народе молва, будто там хранилась черная книга, охраняемая 12 духами и «после закладенная в стену, где и заколочена алтынными гвоздями».
По легенде в Сухаревской башне хранилась «Соломонова печать на перстне со словами SATOR, AREPO TENET OPERA ROTAS. «Можно сим перстнем делать разно: к себе печатью превратишь, невидим будешь, от себя отвратить все очарования разрушишь, власть над сатаной получишь…».
Предание гласит о том, что здесь Брюс якобы занимался составлением эликсира живой и мёртвой воды. Перед смертью якобы он отдал склянку с живой водой своему камердинеру и велел поливать ею себя вскоре после кончины. Когда камердинер стал исполнять такое приказание, усопший начал шевелиться; исполнитель испугался и, уронив из рук склянку, разбил её. Брюсу так и не суждено было «воскреснуть».
За день до вступления Наполеоновских войск в Москву, ястреб, с путами на ногах, запутался в крыльях двуглавого медного орла на шпиле Сухаревской башни. Птица долго трепыхалась, пока не издохла. Народ, наблюдавший за этим, толковал: «Вот так-то видно и Бонапарт запутается в крыльях Русского орла».
Московская легенда гласит, что Сталин принял решение разрушить Сухаревскую башню, с целью найти какой-то клад. Поэтому башню разбирали очень аккуратно, по кирпичику.
Необычайно крепкие фундаменты Сухаревой башни при сносе не уничтожили, они скрыты под Сухаревской площадью. В 1982 году исполком Москвы объявил конкурс на лучший проект по восстановлению Сухаревой башни, но по итогам ни одно предложение принято не было. В 2006 году, когда под Сухаревской площадью прокладывали подземные переходы, проводились частичные раскопки и исследования фундаментов, о чём гласит памятная табличка.
А в 90-х годах 20-го столетия чёрные археологи и кладоискатели облазили многочисленные туннели под Сухаревской площадью, входы в которые располагались в старых домах Сретенки и сретенских переулков. Тут-то и вспомнили о прорытом Иваном Грозным туннеле от Кремля до Сретенских ворот, и подумали, а не там ли он спрятал свою библиотеку, и не поэтому ли перестроили ворота и надстроили башню? Но книг так и не нашли, ни Ивана Грозного, ни Брюсовых. Лишь иногда попадаются потерянные клады: сундуки с дорогими одеждами и мехами.
***Для написания поста была использована книга Муравьёва Владимира Брониславовича «Московские легенды. По заветной дороге российской истории», а также статья Владимира Рогозы.
